Теперь мы видим, что в год катастрофы положение Добрыни было крайне тяжелым. Но мы можем наконец оценить в полной мере проявленные им сразу же твердость духа и замечательные качества политического и военного лидера. В год катастроф Русь была спасена Добрыней буквально на краю гибели.

На пути к победе лежали долгие годы тяжелой и упорной борьбы. Но именно эта борьба (вместе с испытаниями юных лет) сделала Добрыню навсегда любимцем былины и национальным героем Руси.

Глава 12. Путь к победе

Я меняю метод изложения. Путь к победе 980 года был для Добрыни значительно более долгим и трудным, чем даже в 975 году. Сначала согласованные военные действия обеих земель патриотической коалиции развивались успешно, изматывая и парализуя Свенельда. Но затем Добрыню ожидала серия катастроф. И трехлетие с 977 по 980 год оказалось не менее бурным, чем предыдущие годы.

Если бы я стал излагать события этого трехлетия так же подробно и обстоятельно, как делал до сих пор, мне пришлось бы писать по меньшей мере еще одну книгу. Если даже не две. Написать такие книги я мог бы, ибо побывал практически во всех решающих точках жизненного пути Добрыни, за исключением разве Швеции. Мог бы и потому, что подробный расчет событий 977—980 годов мною уже сделан и даже частично опубликован в моих научных статьях [108] . Но увеличивать вдвое объем книги, которую читатель держит сейчас в руках, было бы нецелесообразно: это вышло бы за рамки серии «Необыкновенные путешествия».

А вместе с тем книга моя не должна оказаться оборванной на полуслове в самый разгар схватки со Свенельдом. У читателей, естественно, возникнет вопрос: «А что же дальше?» И ответ на этот законный вопрос должен быть дан сразу же. А это возможно, только если изменить метод изложения, то есть перейти от аргументированного обоснования выводов к изложению сжатой канвы событий. Зная уже, кто такой Добрыня и какая обстановка сложилась в середине 70-х годов X века в Русской державе, общий ход дальнейших событий можно понять и без подробного разбора деталей.

Овруч. Я смотрю на Овруч с моста через речку Норинь на дороге, ведущей из Коростеня. Отсюда открывается панорама древней части города. Он стоит на горе, а я смотрю на него с равнины. Под горой течет ручей Вручий – в X веке он был, видимо, речкой Вручью (имя городу дала именно она). От X века сохранился только общий рельеф, и отсюда он хорошо виден. Да еще сохранилась часть крепостных валов, окружавших замок Олега Древлянского. И о событиях 977 года напоминает в городе камень с надписью, поставленный на месте кургана, насыпанного когда-то над телом Олега. С равнины этот памятник не виден, так как стоит там, где был когда-то въезд в замок, – на другой его стороне. Въезд был через мост (описанный и в летописи и в былине), переброшенный через крепостной ров. Таким образом, штурм замка начался уже на горе.

Нет, надежды былины не сбылись: Олегу не удалось победить «черного ворона». В 977 году Олег погиб совсем юным, обороняя свою столицу. Погиб во время штурма замка, на этом самом мосту. Штурмом руководил Свенельд. Хотя на мосту коннице действовать очень неудобно, нет простора для маневра, ров Овруча оказался заваленным доверху не только людскими, но и конскими трупами. То есть мост и ворота Овручского замка штурмовала почему-то конница. Видимо, то была печенежская конница, ибо печенеги сражаться в пешем строю не умели. Похоже, Свенельду удалось в 977 году добиться от хана Кури интервенции. Это помогло ему достичь решительного перелома в ходе военных действий. Позволило прорваться наконец к близкому, но ранее недосягаемому Овручу и взять его штурмом, расправиться с Олегом и всей Южной армией Добрыни. Гибель Олега известна из летописи, а гибель «силы Микулушкиной» на овручском мосту – из былины.

Вся Древлянская земля была залита кровью, Южный фронт патриотической коалиции рухнул. «Черный ворон» торжествовал, и было отчего: теперь он стал князем Древлянским.

Добрыня сдает Новгород. То была тяжкая катастрофа. Коалиция потеряла своего первого контргосударя, свою Южную армию и свой плацдарм на Юге – Древлянскую землю. Владимир, кроме того, оплакивал не только верного союзника, но и брата. И этим дело не кончилось. Теперь у Ярополка руки были развязаны, и он немедленно двинул освободившиеся войска на Новгород.

Но в столь тяжелейшей обстановке Добрыня не пал духом, он тоже стал действовать без промедления. Именем Хорса и Даждьбога новым контргосударем Руси от патриотической коалиции вместо погибшего Олега был сразу же выставлен и коронован следующий сын Святослава – Владимир. Это означало: борьба продолжается, несмотря ни на что!

Но вслед за политическим решением предстояло принять решение военное, принять в резко изменившейся обстановке. Теперь в руках Свенельда были все земли державы, а против него стояла одна Новгородская – и сам Новгород мог теперь оказаться под прямым ударом. Что же делать?

Добрыня решил: надо спасти Северную армию и выиграть время. И он сдал без боя Новгород ради спасения армии (как много веков спустя Кутузов сдаст Москву). В полном порядке новгородская армия была посажена на корабли – и эскадра ушла в открытое море.

977 год – самый черный в жизни Добрыни. В тот год все головы варяжского Змея Горыныча взвились над головой Добрыни (вот какой исторический момент лежит в основе картины в Доме-музее Васнецова). В тот год небо над Древлянской землей было черно от погребальных костров погибшей армии Олега. Но армия Владимира цела, и надежды всей Руси связаны отныне с молодым Владимиром. Хорс и Даждьбог, храня его жизнь, явно желают теперь, чтобы на престол в Киеве взошел внук Мала.

Южная армия погибла, но Северная цела – и там, далеко на Севере, штевни боевых ладей Новгорода режут тяжелую волну Балтики. Над ними реют знамена с ликами обоих русских солнечных богов. И на них направлены с надеждой взоры всей Руси, всюду ждут их возвращения с победой.

Швеция. Добрыня временно увел армию и флот Севера за рубеж. Однако это не означало прекращения боевых действий. Новгородская эскадра блокировала захваченное Свенельдом побережье Финского залива. Она крейсировала в море, но блокада велась с ближних баз, с русских островов в Финском заливе, остававшихся последним свободным клочком русской земли. Вероятно, главной такой базой стал остров Котлин, где века спустя возникнет Кронштадт.

Однако прокормить всю новгородскую армию эти небольшие острова не могли, да и вообще требовалось более дальнее и надежное убежище, более прочная база для подготовки контрудара в будущем. И свою ставку, а также главную базу шурин и младший сын Святослава разместили в Швеции, предоставившей им убежище на три долгих года. Видимо, ставка Добрыни располагалась вблизи Упсалы, тогдашней столицы Швеции.

Шведский период Добрыни тоже был плодотворным. Как уже говорилось, в Швеции правил в то время король Эрик, стремившийся покончить с долгими смутами в стране, очистить ее берега от пиратов-викингов и не дать вовлечь Швецию в нескончаемые войны, бушевавшие между королевскими домами Норвегии, Дании и Англии. Эрик встретил Добрыню как желанного гостя – ведь тот приехал не просто как беглец, спасающий свою жизнь, а как борец и хозяин закаленной в боях армии. Трехлетнее пребывание в Швеции новгородских полков Добрыни сильно укрепило позиции короля. Эрик смог одержать верх над своими врагами и получил прозвище «Сегерсел» («Победоносный»).

А Добрыня сумел убедить Эрика, что для проведения национальной шведской политики необходим прочный тыл. Если Эрик действительно желает добиться шведского порядка в шведском доме и нейтралитета в чужих распрях, раздирающих скандинавский Запад, то лучшей опорой для такой политики будут дружба и союз с могучей Русской державой. А раз так, то государственным интересам Швеции отвечает союз с русскими патриотами, желающими навести русский порядок в русском доме, а не с кровавыми варяжскими авантюристами, временно хозяйничающими на Руси.